Меня разбудил телефонный звонок. Я заставил себя открыть глаза, когда мелодия начала повтор и заиграла второй раз. Я пробовал найти мобильный рукой, шаркая вокруг себя. Мне почему-то казалось, что он звонит где-то совсем рядом. Я медленно сел, подавляя в себе жалкое состояние. Во рту по-прежнему ощущалась сухость. Я вроде бы ночью просыпался пару раз, чтобы сходить на кухню за водой. Отчетливо помню все мои попытки продрать глаза. На этот раз обошлось без кошмаров, словно на все эти короткие пять часов я провалился в самую темноту, где от меня не требовалась даже думать. Сейчас же я боялся собственных мыслей, а телефон продолжал требовать к себе внимание. Я нашел его на тумбочке. Для этого пришлось встать, о чем я сразу же пожалел. Шторы в моей квартире были плотно закрыты, и я понятия не имел, какое сейчас время суток. Это могло быть утро, середина дня или даже поздняя ночь. Казалось, моя голова вот-вот треснет и разойдется по швам. Я нахмурил брови, когда увидел, кто именно мне звонит. Прежде, чем открыть крышку, мне потребовалось почти все мое самообладание. Прислонившись голой спиной к холодной стенке, я, наконец, ответил.
- Что на этот раз? – Я совсем забыл о манерах, да и плевать. Нежинкой меня никто не просил быть, а спорить со мной едва ли находились желающие. Я коснулся кончиками пальцев уголков глаз возле носа и принялся их тереть, надеясь, что это добавит мне четкости. Картинка все еще была покрыта сонной плеткой, от того, что я никак не проснусь, настроение было еще паршивее. – Это не мой район. Мероприятие курирует другой полицейский участок.
Мне не нравился приказной тон моего собеседника. Его голос фальшиво бил по ушным перепонкам. Я зевнул. Как он себе представляет, что туда проберусь. Пусть вышлет мне по почте костюм Бэтмана, я может и попробую. – Мне просто его напугать. Не убивать, не калечить? Просто напугать? Может, сразу закажете к нему в номер приведение, или они все заняты сегодня на частных приемах? Хорошо, сколько у меня есть времени?
Мне нужна была только цифра. Я закрыл телефон тут же, не дослушав остальную часть моей «невероятной» миссии. Два часа не так уж и много, если я хочу заехать к себе в участок и сфабриковать себе дело, которое приведет меня на вручение наград в центре города. Я быстро запихал свое тело под душ. Меня интересовала лишь холодная вода. Только так я мог привести голову в порядок. Достаточно хаоса, что царил повсюду. В ванной комнате я нашел темные брюки, похожие на джинсы, легкий свитер. Выряжаться, как пугало, я не собирался. Недостаток моего внешнего вида с лихвой компенсировал полицейский значок, что я разместил за поясом. Его прикрывала кожаная куртка. Осталось найти ключи от машины. Я точно помнил, где их оставил, тут даже абсолютная память не нужна. За несколько дней до самого мероприятия я мельком видел список гостей и их положение за столиками в зале. Я точно знал, где мне найти мою жертву…

Смешавшись с потоком серой массы в зале, что нацепила на свои притворно-крахмальные улыбки, я ощущал страх многих оказаться в этот вечер без внимания к своей скромной персоне. Они наивно полагают, что от какой-то там награды может зависеть их жизнь. Многие не испытывали никогда за всю историю своего существования настоящего страха, который я мог воссоздать в их лицемерных головках одним щелчком своих пальцев. Они будут биться в диких конвульсиях, связанные самой жуткой своей фантазией. Стоит только захотеть, и это мероприятие наполниться новым смыслом. Я стоял поодаль ближе  к колоннам, когда объект моего интереса вышел на сцену забрать свою награду. Я даже растянулся в улыбке, глядя на то, с чем мне предстоит работать. Слишком обычный и типичный для подомного места человек. Какие у него могут быть страхи? Падение акций, всеобщий отказ внимания женщин, старость, сломать ноготь? Мне так хотелось забраться к нему в голову и выудить из него настоящую причину, из которой я как ювелир выточу персональную парализующую историю. Я жаждал реакции, но не такой, что заслуживала аплодисментов. Моя награда это крики. Иногда подопытные в моих руках становились рыбками. Только беспомощно хватали воздух ртом и выкатывали глаза. У таких людей не достаточно сил даже вымаливать пощады. И тогда мне становится скучно.
Когда мужчина начал спускаться со сцены под ликование зала, я уже не слышал окружающего мира, сосредоточив все свое внимание на одном человеке. Я показывал ему яркие картинки, что ему тяжело пробираться сквозь толпу. Мужчины агрессивно его толкают, а женщины не стесняются в выражениях. Кислород вокруг него значительно уплотнился. Тяжело дышать, а тело ватное и ноги теперь плетутся. Все это было не настоящим, но только не для него. Он чувствует страх, живет им, дышит им, заполняя все свои легкие. Я приказываю толпе разорвать его на части в моем воображаемом мире. Я слишком далеко и не могу видеть, что именно делает мужчина, но я могу слышать его сердце с гулкими почти одиночными ударами. Он принимает решение бежать. Хороший мальчик. Мне приходится следовать за ним по следам его собственного страха. Я больше не создаю картинки, наоборот он сам мне их показывает. Я лишь удерживаю их в его голове и не даю здраво мыслить. На крышу. Бежать на крышу. Уже интересно.
Я выхожу следом и отпускаю свою жертву. Мне нужно с ним поговорить, до того как я начну дергать его за ниточки, до того, как он сможет лишиться разума. – Не лучшее место, Вы выбрали для прогулок. Здесь может быть очень опасно.